Культура, Новости

Армяне и Армения в жизни Высоцкого

Владимир Высоцкий

25 января исполнилось 85 лет со дня рождения знаменитого советского поэта, актера театра и кино и автора-исполнителя бардовских песен, Лауреата Государственной премии СССР («за создание образа Жеглова в фильме „Место встречи изменить нельзя“ и авторское исполнение песен») Владимира Высоцкого. Исключительная правдивость создаваемых в песнях Высоцкого лирических образов завоевала сердца слушателей по всему Советскому союзу.

В Армении всегда с теплотой вспоминали Высоцкого, его выступления в Ереване и то, с каким трепетом он относился к армянской культуре. Не секрет, что многие значительные страницы его жизни неразрывно связаны именно с армянами. Важным свидетельством этих глубоких чувств было то, что Владимир Высоцкий был крещен в Армянской Апостольской Церкви.

МАМА ЖЕНЯ

Знакомство Высоцкого с армянским народом началось ещё в детстве. Расставание родителей и последующее решение о том, что сын должен расти в семье отца, повлияло на всю его дальнейшую судьбу. Трогательная любовь советского барда к армянскому народу уходит корнями в детство, и началась она со знакомства маленького Владимира с «Мамой Женей» – мачехой Евгенией Лихалатовой (в девичье Мартиросовой), армянкой по национальности.

Владимир Высоцкий с родителями
Владимир Высоцкий с родителями

Марк Цыбульский (США) в этой связи пишет: «Поездка в Азербайджан стала одной из первых в жизни Володи Высоцкого. Произошло это летом 1948 года, когда он с отцом и его женой, Е. Лихалатовой, приехал в гости к семье мачехи в Баку. Более Высоцкий, насколько мне известно, на каникулы в Баку не приезжал. Возможно, не любила там бывать Е. Лихалатова, «мама Женя», как называл её Высоцкий. Уроженка этого города, она была вывезена матерью в Астрахань во времена армянских погромов 1918-1919 гг. Оставшийся в Баку отец вскоре умер от сыпного тифа. Естественно, двухлетняя девочка помнить этого не могла, но знала со слов матери, старших сестёр и братьев. В том же Баку в 1942 г. трагически погиб её первый муж Р.Лихалатов, чью фамилию она продолжала носить до самой смерти. Всё это, конечно, предположения, но, на мой взгляд, не лишённые оснований».

С 1947 по 1949 гг. Высоцкий жил в Эберсвальде, в Германии, где служил отец. Воспитанием Володи занималась в основном Евгения Лихалатова, под руководством которой он занимался музыкой.

Об отношении Володи к «маме Жене» вспоминает Ирина Мосесян: «Я тогда жила в Баку. В столицу часто приезжала собирать материал к будущей диссертации. Почти всегда останавливалась в доме Евгении Лихалатовой, родственницы моего мужа. Гостеприимство и доброта этой женщины не знали границ. Неудивительно, что, встретившись с ней на фронте, полковник Семён Владимирович Высоцкий навсегда сделал свой выбор. Это была красивая пара. К ней, в девятиметровую комнату коммунальной квартиры в Каретном переулке, он переехал, обосновавшись после войны в Москве.

Владимир Высоцкий с мачехой Евгенией Лихалатовой (в девичье Мартиросовой)
Владимир Высоцкий с мачехой Евгенией Лихалатовой (в девичье Мартиросовой)

Володя сразу стал для мачехи Жени родным (у неё не было собственных детей). Он жил с ними за рубежом и в Каретном переулке. Мне не раз довелось быть свидетельницей того, как тепло, с большой нежностью относился Володя к Жене. Вспоминается такой случай. Это было уже на ул. Кирова (теперь Мясницкой), 35а, где полковник С.В. Высоцкий получил двухкомнатную квартиру в новом доме во дворе штаба армии. Пришёл Володя, мы были на кухне, поздоровавшись со мной, он обнял Женю со спины, поцеловал в щёку. Когда вышел, Женя со словами: «Вот сорванец!», – вынула из кармана своего халата флакончик французских духов, незаметно им туда положенный.

Она общалась с мамой Володи – Ниной Максимовной, с которой я познакомилась в её доме. Жизнь Жени оборвалась трагически, её убила огромная сосулька, упавшая с крыши дома, когда она выходила из собственного подъезда.

Последний раз я видела Женю, когда она занималась маленькой Наташей – первой внучкой Володи, тогда удивительно на него похожей. Это уже было после его смерти, которую она тяжело переживала. Не помню, в тот раз или на следующий день мы с ней поехали на Ваганьковское кладбище. Теперь там, неподалёку от Володи, лежат и его отец с Женей».

Уже много позже, будучи в 1970 году в Ереване, поэт поднимет рюмку за друзей и за родителей: «Мне в этом смысле здорово повезло. Вторая жена отца – для меня вторая мама, а ведь она – армянка. Бакинская армянка».

ЛЕВОН КОЧАРЯН

Армянское окружение сопровождало Высоцкого не только в детстве и не только в семье. Отроческие годы будущего поэта неразрывно связаны с именем легендарного Левона Кочаряна, сына знаменитого актера и рассказчика, народного артиста СССР и Армянской ССР Сурена Акимовича Кочаряна. Влияние Левона на Володю было неоспоримым. Для того, чтобы представить масштабы влияния «легендарного Левы» на молодого Высоцкого стоит отметить, что именно дома у Кочаряна будущий большой поэт познакомится с такими незаурядными личностями, как Василий Шукшин и Андрей Тарковский, Эдмонд Кеосаян и Артур Макаров, Григорий Поженян и тот же Юлиан Семенов. «Влияние Левы на Володю, да и не только на него, на всех нас и еще на многих и многих было огромно, его нельзя переоценить», – вспоминал Артур Макаров.

Владимир Высоцкий и Левон Кочарян
Владимир Высоцкий и Левон Кочарян

Лева Кочарян некоторое время поработал в Московском уголовном розыске, позже окончил Высшие операторские курсы и ушел в кинематограф. Вскоре стал на «Мосфильме» незаменимым вторым режиссером – «первым среди вторых», причем начал с ассистента режиссера у самого С. Герасимова в «Тихом Доне». Позднее всегда покровительствовал своему младшему другу: Левон работает на картине «Увольнение на берег» – Высоцкий снимается в этой картине, Левон работает на «Живых и мертвых» – Высоцкий снимается…

Интересны воспоминания Светланы Светличной (кстати, родившейся в Ленинакане): «В 1965 году Высоцкий снялся у Эдика Кеосаяна в «Стряпухе». Мне кажется, что он снимался не для того, чтобы была еще одна кинематографическая роль. Просто Эдик Кеасоян, с Левой Кочаряном видно договорились его занять, чтобы Володя не чувствовал себя одиноким, ненужным, забытым».

Левон Кочарян скончался от рака в 1970 году. Миша Ястреб (легендарный московский вор, в перерывах между «отсидками» часто бывал на Большом Каретном) пережил Леву. 16 сентября 1970 года, когда хоронили Кочаряна, он пытался прорваться на панихиду, размахивая на проходной справкой об очередном освобождении, а его не пускали. Вышел Юлиан Семенов и провел его по своему красному удостоверению к гробу. Гражданская панихида на «Мосфильме»…

Высоцкий на Большом Каретном – эта тема, требует отдельного разговора. Сам Высоцкий часто рассказывал на концертах о своем друге, об истории создания знаменитых песен из Каретного цикла, а в конце добавлял: «Нет хозяина этой квартиры, нет Левы Кочаряна… Он успел снять только одну картину как режиссер – «Один шанс из тысячи»… Он его поймал и быстро умер. Он успел немного. Он жил жарко – вспыхнул и погас – мгновенно». Показательно, что авторами сценария снятого в 1968 году на Одесской киностудии фильма «Один шанс из тысячи» были Андрей Тарковский, Левон Кочарян и Артур Макаров.

Валерий Нисанов вспоминал: «Однажды Володя зашел ко мне домой – это было в конце мая 1980 года. А у меня на стене висят фотографии, на одной из них я снят вместе с Левой Кочаряном. Володя остановился перед этой фотографией и долго-долго стоял и смотрел. Не знаю, что когда-то между ними произошло, но у Володи вдруг началась истерика, самая настоящая, со слезами…».

Можно со всей ответственностью констатировать, что в период становления личности Высоцкого именно Левон Кочарян оказал на него наибольшее влияние. В целом, «армянский срез» его окружения был связан поистине с легендарными именами.

СЕРГЕЙ ПАРАДЖАНОВ

Точная дата знакомства Высоцкого с Параджановым неизвестна. Вероятно, это произошло во второй половине 60-х годов, возможно, во время гастролей «Таганки» в Киеве в сентябре 1971 года. Как пишет редактор журнала «Украинская культура» А.Яремчук, «очень колоритная публика приходила в квартиру 64 по бульвару Тараса Шевченко… В те времена побывать в Киеве и не зайти к Параджанову считалось почти неприличным».

Владимир Высоцкий и Сергей Параджанов
Владимир Высоцкий и Сергей Параджанов

В августе 1972 года Высоцкий и Влади отдыхали в Юрмале. В это же время там был и Параджанов. Однажды в номере Высоцкого отключили воду, и он позвонил Параджанову, попросил оставить ключи от номера у портье. Войдя в комнату, они увидели на столе фрукты, сигареты, минеральную воду. Сюрприз открылся чуть позже: к душу, сверху, был прикреплён букет роз – так, чтобы вода лилась на Марину с охапки цветов…

Пока никто не может сказать наверняка, установлены ли были подслушивающие устройства в квартире Высоцкого. Запись же разговоров Параджанова велась, во всяком случае, перед арестом. А.Яремчук в документальной повести «Параджанов – «безумный» гений в украинской пустыне» приводит слова следователя Е.Макашова, который вёл дело Параджанова: «Он интересный рассказчик. Но я бы с ним не дружил. Знаете, почему? Он крайний эгоцентрист. Во время следствия ко мне попала магнитофонная запись. Параджанов у себя на квартире спрашивал пьяного Высоцкого: «Ну, скажи, разве есть в этой стране гении, кроме нас с тобой?!». Высоцкий был в Киеве с концертами в ноябре 1973 г. Возможно, именно тогда и была сделана эта запись.

Возможно, последний раз Высоцкий и Параджанов встречались в сентябре-октябре 1979 г., когда Театр на Таганке гастролировал в Тбилиси. Верный себе, Параджанов пригласил к себе, на улицу Коте Месхи, весь театр. «Вино лилось рекой, песни струились, балконы ломились от фруктов… С Высоцким у него была отдельная встреча», – писал В.Смехов.

Параджанов очень любил Высоцкого. Поэтому, когда в октябре 1981 года он инкогнито приехал в Москву (инкогнито, поскольку после тюрьмы ему было запрещено туда ездить) и Ю.Любимов пригласил его на общественный просмотр спектакля «Владимир Высоцкий», то Параджанов не только пришёл на спектакль, но и выступил на обсуждении.

ЛЕОНИД ЕНГИБАРОВ

Конечно, не имеет смысла представлять всех армян, с которыми Владимир Высоцкий состоял в добрых отношениях. Именно поэтому мы акцентируем внимание на людях, которые непосредственно влияли на него и сыграли отнюдь не второстепенную роль в становлении личности и творческой биографии Высоцкого. Среди этих легендарных имен нельзя обойти вниманием величайшего мима, клоуна и автора изумительных новелл Леонида Енгибарова. Влияние последнего на советскую интеллигенцию было неоспоримым, и, быть может, в первую очередь это касалось Высоцкого.

Владимир Высоцкий и Леонид Енгибаров
Владимир Высоцкий и Леонид Енгибаров

Цитата из книги Марины Влади «Владимир, или Прерванный полет»: «Среди твоих любимых артистов есть один, нежность к которому у тебя безгранична. Его зовут Енгибаров. Он молод, в нем все прекрасно. Он тоже своего рода поэт, он заставляет смеяться и плакать публику – и детей , и взрослых. Этот удивительный атлет творит чудеса на арене, и если тебе удается на несколько секунд сделать «крокодила на одной лапе», то он без видимого усилия может больше минуты оставаться в таком положении… Однажды тебе звонят, и я вижу, как у тебя чернеет лицо. Ты кладешь трубку и начинаешь рыдать, как мальчишка, взахлеб. Я обнимаю тебя, ты кричишь: – «Енгибаров умер».

Великий мим умер ровно за восемь лет до кончины самого Высоцкого. Именно ему в 1972 году и будет посвящено знаменитое «Енгибарову – клоуну от зрителей». Юрий Никулин же признается, что из посвященных Енгибарову произведений Высоцкого ему больше остальных нравится «Канатоходец».

АРМЕНИЯ

В апреле 1970 года Высоцкий впервые посетил Армению, вместе с Давидом Карапетяном. В Ереване Высоцкий побывал и у старшего тренера футбольной команды «Арарат» Александра Пономарева, в его квартире на улице Саят-Нова.

«Ереванские гастроли» были, в общем-то, случайными: поехали вместе в Сочи, а через несколько дней оказались, что называется, «на мели». И тогда Володя попросил Давида организовать концерт в Ереване.

Выступал он в каком-то очень большом и хорошем зале. Зал битком, причем видно: наверняка какое-то закрытое учреждение. И… ни одного магнитофона у публики. Стало быть, в эту контору с магнитофонами нельзя. Радуясь такому случаю, Высоцкий решил оттянуться по полной программе: раз не пишут – можно петь запрещенные песни! И выдал на всю катушку. Зал в восторге, стол ломился от угощений, деньги подали в конверте тут же по окончании и новенькими купюрами! Высоцкий аж растрогался от такого сверхгостеприимства. Даже по хлебосольным кавказским обычаям. И когда ехал обратно, спросил организатора концерта: что это за организация, где его так прекрасно принимали. И на свой вопрос получил простенький ответ: «Это КГБ Армении». Высоцкий побелел. Он понял, почему не было магнитофонов в первом ряду. Поменявшегося в лице Высоцкого успокоили; «Ничего-ничего, всё в порядке, приезжайте к нам снова. Спасибо Вам большое!».

Будучи в Армении поэт побывал и на озере Севан. В 2002 г. в Москве вышел сборник памяти Высоцкого. В него вошли главы из второго, дополненного издания книги Давида Карапетяна «Высоцкий. Между словом и славой» и три повести известного сценариста и режиссера Ильи Рубинштейна «Городской романс», «Прыг-скок», «Это был воскресный день».

Любопытен отрывок из первой части сборника «Семь путешествий с Владимиром Высоцким», посвященный пребыванию поэта в Армении в апреле 1970 года: «Поездку на Севан организовал Ревик; с нами были два-три его приятеля и Баграт Оганесян, – пишет Карапетян. – Приехали, походили по берегу клином врезавшегося в Севан полуострова… Синяя чаша озера в оправе дымно-фиолетовых скал Володю заворожила. Он жадно вбирал ноздрями его тревожный воздух. Заметив на вершине холма две небольшие старинные церкви, ему захотелось их увидеть вблизи. К храмам вели выбитые в скальной породе крутые ступени. Чтобы помочь гостю, Ревик взял его под локоть, но тот, вежливо отстранившись, пробурчал: «Я сам». Добравшись до первой церковки, запыхавшийся Володя начал гладить ее сырые замшелые камни. До сих пор жалею, что никто не захватил с собой фотоаппарата. Потом нас пригласили в прибрежный ресторан «Ахтамар» отведать прославленной севанской форели…».

Пик дружбы Владимира Высоцкого и Давида Карапетяна пришелся на 70-71-е годы.

Когда в Москве вышла книга Давида Карапетяна «Высоцкий. Между словом и славой», Марина Влади запретила ее публиковать во Франции.

«Марина, прочитав эти мемуары, сказала моей бывшей Мишель (бывшей жене Карапетяна француженке Мишель Кан – ред.): «Книга неплохая. Но мы с тобой в ней выглядим дурами!». «Наивные французские жены-коммунистки у советских мужей-изменников, – вспоминает Давид. – Только я бешено скандалил с Мишель, доводя ее до умопомрачения. Высоцкий же был с Мариной гораздо мягче. И вот Мишель наивно сообщает Марине название издательства, подписавшего со мной протокол о намерениях. Адвокаты Влади пригрозили судебным иском о «вмешательстве в частную жизнь». Я прекрасно отношусь к Марине и считаю ее героической женщиной. Но ее Высоцкий – это не весь Высоцкий. Я понимаю, она многим пожертвовала ради него. Марина же отказывалась от съемок и мчалась в СССР, едва узнав об очередном пьяном пике Высоцкого. Она платила неустойки и снималась в рекламе мыла. А ведь у нее на руках были сыновья и больная сестра. Да, Марина его невероятно любила. Я встречал ее в аэропорту во время одного из срывов Высоцкого. Марина была настроена очень решительно: только развод. Но вместо скандала, увидев лежащего на диване мужа, нежно коснулась его лица тонкими пальцами. Вот триумф женской логики! Я думаю, ее отношение к Высоцкому – это материнская любовь к трудному ребенку».

Будучи с Влади во Франции Владимир Высоцкий имел возможность поближе ознакомиться не только с «русским Парижем», но и с «армянским». Это действительно впечатлило поэта: «Армян в браслетах и серьгах икрой кормили где-то, а друг мой в черных сапогах – стрелял из пистолета». Досада, конечно же, была самой обоснованной: Азнавур – признанный французский шансонье, тогда как он – непризнанный советский; хотя и не менее великий…

Официально непризнанный, поэт был любим миллионами слушателей. За свою жизнь Владимир Высоцкий написал 600 песен и более 100 стихотворений, и хотя многие песни были запрещены, ему удалось выступить с более чем 1000 концертами в большинстве городов России, США, Болгарии, Франции, Канаде и др.

Высоцкий умер в Москве 25 июля 1980 года, через 10 дней после проведения очередного концерта. Он умер в возрасте 42 лет, когда-то напророчив в одной из песен: «…и дожить не успел… и допеть не успел…».

По материалам СМИ подготовила Амалия Лусинян

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *